Чинара Сейдахматова: Размышление о кочевой демократии.

Чинара Сейдахматова, директор ОФ «Кут Билик», советник КИЦ «Айгине»

События последних семи лет в нашей стране дали повод и пищу для осмысления исторического процесса в целом и места кыргызов в истории человечества. Пришло время осмыслить глубинные причины происходящего. Что бы не говорили о внешнем влиянии на внутренние процессы, наше глубокое убеждение, что не возможно свершить революцию в стране, где не созрела революционная ситуация и не сложилась критическая масса пассионарности и недовольства существующей реальностью. Классическое высказывание Ленина – это о нас: «низы не могут жить по-старому, а верхи не могут править по-новому». Все революции были попытками демократизировать общество, но если первая революция 1991 года дала безболезненную смену политического строя, то два последних социальных взрыва превратились в смену политических «элит», т.е. в буржуазные революции. Положение общей массы, именуемой в политологических трудах «пролетариатом», не изменилось, тяготы усилились. «Пролетариат» не очень популярный термин, поэтому мы назовём себя «народом», хотя эксперты-политилоги не признают такого термина из-за его размытости, предлагаем использовать его пока, по одному критерию «традиционности». Для нас – «народ» – это носители кыргызского традиционного менталитета. Почему кыргызского менталитета? Потому, что кыргызы являются стволовым этносом данной территории, именно, наши ментальные и прочие проблемы сильнее сказываются на общественно-социальных тенденциях. Если кыргызы сумеют разобраться в собственных проблемах, мы решим проблемы страны в целом.

Что такое наша «политическая элита»? Как правило, это люди не сумевшие реализоваться в бизнесе и не стимулируемые к развитию из-за несовершенства и косности государственной системы управления, в которой они застряли, а потому не самая интеллектуализированная и не обременённая принципами часть нашего общества. Конечно же, надо признать, что здесь тоже не без исключений, однако, как правило, принципиальные остаются на среднем уровне управления и не участвуют в принятии решения. Если когда-то в «Философии политики» Шпенглер сказал, что политика – это искусство возможного, то сейчас следовало бы добавить, что политика – это искусство возможного во имя власти, и здесь уже подразумевается негативное значение. Возникает вопрос, что есть политика – спорт, искусство или профессия? Не существует ни одного учебного заведения, обучающего политике, нет учебников, справочников, словарей, энциклопедий, – следовательно, нет профессии политики, а занятие политикой зиждется только на опытных знаниях и приёмах, – политик всегда ремесленник, но не мастер, и подлинно творческие личности в политике – исключение. Ибо политик не способен освоить и усвоить исторических уроков прошлого, будущее для него существует не более чем, как полигон для демагогии, а стихия политики – это обыденная повседневность, реальная конъюнктура; политик – это гений текущего момента. Итак, нами правят невежды, с комсомольским организационным опытом – такова объективная реальность текущего момента.

Политикам пора было бы понять, что та форма демократии, которую сегодня нам навязывают, не удовлетворяет кыргызов. Тогда, что же это – «кыргызская демократия»?

Чтобы разобраться в различии форм демократии следует пойти ещё глубже и понять разницу парадигм исторического мышления. А чтобы понять разность исторического мышления стоит разобраться в разнице кочевого и осёдлого типа мышления и мировоззрения в целом.

Мировоззрение человека формируется природой и средой его обитания: трава, вода, воздух, климат, жилище, пища. Оттолкнувшись от теории кочевого мышления по Абдрасулову С.(к.ф.н.), который обуславливает тип мышления разницей кочевого и осёдлого жилища, можно сказать, что склонность западных теоретиков к стандартизации, унификации, классификации, т.е. анализу объясняется ограниченностью и замкнутостью жилища стенами и углами. В этом контексте, у нас нет желания подчеркнуть «ограниченность», но в такого типа мышлении всегда присутствуют границы обозначенной проблемы, которую рассматривают со всех сторон, именно, в рамках этих границ и продумывают детальные механизмы её решения, т.е. осёдлый тип мышления склонен к точечному, детальному анализу, а кочевой к более глобальному философствованию.

Кочевое жилище в виде сферы (юрта) не нарушило естественно природного обитания человека, когда его зародыш растет в сферическом лоне матери, родившись, человек попадает под сферический купол неба, куда его гармонично не отделяя, а прикрывая, встраивает сфера юрты. Этим объясняется плавно текущая, гибкая, не ограничивающая, неструктурированная мысль кочевника, всегда стремящаяся к философским горизонтам. Различный тип мышления не есть плохо или хорошо, просто они различны, но западнообразованные эксперты не признают нашего права на свой тип мышления, который они называют мифологизированным и необоснованным. Но напряженно вглядываясь в жизнь и сравнивая современность с прошедшей историей, трудно удержаться от размышлений о так называемом “смысле” и общем характере исторического процесса, как его осмысливать без учёта альтернативной парадигмы мышления.

Существует несколько точек зрения на историю, и почти все они носят религиозно-мифологический характер. То есть не могут быть рационально аргументированы или проверены сопоставлением с какими-то историческими фактами, также как история кочевья. Например, даже западная историческая мысль, которая начиналась с античной Греции, тоже имела тот же мифологизированный характер. Древнегреческий поэт Гесиод, живший в VII или в VIII вв. до н.э., в произведении “Работы и дни” излагает концепцию, которая доминировала практически всю античность. История, согласно его точке зрения, является историей упадка человечества, друг друга сменяет Золотой век, Серебряный, Медный, Железный и т.д. Но по названиям их видно уже, что люди деградируют. Вначале люди не болели, не враждовали, как он говорит, “Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела”, “А умирали как будто объятые сном…”. Потом среди них распространились болезни, взаимная враждебность, войны и т.д. Но это была не единственная концепция истории.

В Азии, главным образом в Индии, также мифологизировано развилась другая точка зрения, согласно которой история циклична. Эта концепция подробно описана в книге Мирчи Элиаде — “Миф о вечном возвращении”. Концепция разделяется на две: более современный, с точки зрения Элиаде, вариант, когда время представляется конечным, оно представляет собой отрезок, хотя и цикличный, то есть начало его с концом отождествлено, “между двумя вневременными бесконечностями”, как он пишет. И “традиционный” вариант, где все события повторяются бесконечное число раз. Это относится и к Золотому веку, с которого цикл начинается, и к уничтожению Вселенной, которым он заканчивается. Две великие индийские религии — буддизм и джайнизм — принимают эту концепцию. В них время сравнивается с колесом, а годы — со спицами колеса.

А вот западная концепция, которая породила современный историографический методологический подход, не признающий мифологизированности применимо, именно, к кочевникам (далее будет понятно почему именно), начала формироваться только в средние века – с 12вв. вплоть до 17 вв. в работах Макиавелли (мастера дворцовых интриг) и Джованни Батиста Вико, то есть в Эпоху Инквизиции, а затем Просвещения. Сформулирована она, как концепция прогресса, которая господствует в умах большинства людей до сих пор. Отметим, в какой период времени формировалась эта концепция, что переживала Европа в те времена? Эпохальные столетия – 500 лет – от дикости и костров инквизиции до разврата и духовного упадка аристократии.

В чем же заключается этот прогресс? Его можно проверить только путём сравнения, внутри одной лишь парадигмы, чего-то одного чему-то другому, т.е. это возможность обозначить некоторые страны прогрессивными, а другие – отсталыми, и вот к этому состоянию прогрессивности должны стремиться все. Тогда, что есть прогресс с точки зрения кочевника – неиспорченность природы и человека. Может ли он ценить зодчество и злато, которые невозможно перевозить. Необъективность «прогрессивной» западной исторической мысли, ярко демонстрируется на примере отношения к еврейскому народу, история которого абсолютно мифологизирована, и создания страны Израиль, на основании библейского мифа, т.е. на пустом месте с позиции историографии. Всё это происходит в современном 20 веке.

Мифы и предания кочевников гласят о братстве многих народов, населяющих разные континенты, но даёт ли нам право нашего родства требовать территорий, например в Англии, если шотландцы потомки великого Атиллы, а мы по преданиям считаем его своим каном (не ханом, а каном, от слова «кан» – кровь, как высокий стандарт крови). Представьте себе, что произойдёт с «прогрессивными» теоретиками истории, не говоря уже о политиках. Можно судить об объективности современной исторической науки запада, если допускаются немыслимые двойные стандарты в подходах к различным народам и странам. На наш взгляд это демонстрация бездуховности современной истории и политики, хотя один из их главных философов истории, англичанин Арнольд Тойнби, в своём монументальном, многотомном труде «Постижение истории» вывел зависимость процесса развития общества от его духовного состояния.

Даже он, один из столпов «цивилизационного» подхода к истории, не отрицает регресса развитых «индустриально ориентированных» стран. Он выражает опасение, что «творческое меньшинство» (т.е. элита) запада не способно реагировать на современные вызовы духовного толка.

Он использует для понимания исторических процессов вполне реалистические представления. Главное из них — механизм «вызов — ответ». Другая идея — различие между творческим меньшинством и пассивным большинством, которое Тойнби называет пролетариатом. По Тойнби культура развивается до тех пор, пока не прервется цепочка «вызов — ответ». Когда элита не способна дать эффективного ответа пролетариату, тогда начинается надлом цивилизации. В этот период творческая позиция элиты и доверие к ней пролетариата сменяются «душевным самотеком», «расколом души». Выходом из этого положения Тойнби считает «трансфигурацию», т. е. духовную перестройку, которая должна привести к формированию новой, высшей религии и дать ответ на вопросы страждущей души, импульс для новых творческих прорывов. Но осуществится духовная перестройка или нет — зависит от многих факторов, в том числе от искусства и, главное, самоотверженности правящих элит, степени одухотворенности пролетариата. Последний, может искать и требовать новой истинной религии, либо удовлетвориться неким суррогатом. Это утверждение Тойнби, как под копирку ложится на кыргызскую установку развития: кыргыз (читай как любое общество) качан өнүгүп өсөт?

Качан акылмандар даанышман болгондо (одухотворенная элита) байлар берешен болгондо бийлер акыйкат болгондо, кара пайымдар ак ниет болгондо (одухотворенный «пролетариат»).

Можно считать, что это кочевая концепция развития, Тойнби своей концепцией ей не противоречит, но он слишком абстрактно обозначает рекомендацию к её реализации.

Тойнби находит фактор устойчивого развития общества, объединения человечества и мирного перехода к новому циклу в истории человечества в духовной трансформации. Вершиной земного прогресса явилось бы, согласно Тойнби, создание «общины святых», т.е. духовного ядра общества. Члены этой общины были бы свободны от греха и способны, сотрудничая с Богом, хотя бы и ценой тяжких усилий трансформировать человеческую природу. Только новая религия, выстроенная в духе «пантеизма», смогла бы, по Тойнби, примирить враждующие группы людей, сформировать экологически здоровое отношение к природе и тем самым спасти человечество от гибели. При этом он рассматривает «цивилизованный» запад, как оплот всего мира, а, значит, как спасителя мира, но не указывает, где в этом цивилизованном мире основания для зарождения новой религии в «духе пантеизма». Христианство имеет такой потенциал? На наш взгляд, в его учении есть одно противоречие. Он противоречит собственному цивилизационному подходу к истории, поставив цивилизованные страны, локомотивом истории, сказав, что топливом является духовность, он не дал понимания, в чем потенциал запада для выработки такого топлива.

Поскольку изучение истории кочевья методологически затруднено, он не изучая потенциал кочевников, обозначил нас «угасающими народами». Чтобы разобраться в данном вопросе, надо бы глубже изучать историю кочевья и духовный потенциал кочевников, получивший отражение в буддизме. Навскидку, в буддийской и кочевой духовности есть три столпа:

1) почтение к природе (экологический аскетизм, сакрализация природы),

2) безусловное почтение к родителям, к старшим, к учителю, к предводителю (т.н. на уровне человеческих коммуникаций, причем права личности, вплоть до прав ребенка здесь не уместны)

3) служение (каждый служит и несёт ответственность друг за друга – коллективная ответственность, лидер служит коллективу). Важны эти постулаты в развитии общества?

Имеют ли они отражение в цивилизационном развитии?

Во-первых, западные страны став заложниками «индустриального» развития (природа служит человеку) они уже не могут поставить человека на служение природе;

Во-вторых, современный запад сориентировал свое развитие на удовлетворение потребностей индивидуума, когда отсутствует коллективная ответственность за своего лидера и ответственность лидера за коллектив, каждый сам ответственен за своё выживание;

В-третьих, служение институционализировано, а потому неперсонифицировано и обезличено, т.е. служат через пожертвования, которые делают в церкви или какие-то программы, но не знают, что сосед умирает от голода, и не уступают место в общественном транспорте. Есть проблемы духовности в таком обществе? Это проблемы современного общества и нашего в том числе, но в данном случае мы речь ведём, именно, о западной цивилизации, как о системе, заявляющейся на сегодня, авангардом развития, а значит способной дать видение к спасению мира.

Может ли такое общество сделать духовный прорыв, когда духовность сводится в современном мире к конфессиональному контексту, именно, поэтому Тойнби говорит о религии в духе «пантеизма», религии способной, дать единый свод всем духовным мировоззрениям. Вопрос в главном, могут ли преодолеть ярые противоречия христианство и мусульманство? Отсюда вытекает следующий вопрос. Может ли религиозное мировоззрение быть духовным, если оно отрицает любое другое отличное от себя мировоззрение? Чтобы до конца разобраться в учении Тойнби следует сначала мировоззренчески развести религиозное и духовное мировоззрение, понять разницу. От разницы мировоззрения и зависит разное понимание демократии, разность ценностей демократии.

Страны, считающиеся прогрессивными, выработали политическую систему так называемой “выборной демократии”, которая гарантирует их от революций и гражданских войн в среднем лет на 300. В Англии, где эта система впервые утвердилась, даже больше. Так что некоторые изменения к лучшему отрицать нельзя, и речь может идти только о цене.

Конечно, для установления этой политической системы надо было заплатить серией революций — английской, французской, русской и двумя мировыми войнами за более высокий уровень жизни, включая и уничтожение детской смертности. Запад заплатил за это свою цену, но это были их потери и их выбор, но как можно расценивать жертвы колониальной политики, уничтожение целых народов (таких, как североамериканские индейцы) или рабства, почему «нецивилизованные» кочевники заплатили за «цивилизованный прогресс» запада?

Кроме того, неясно, насколько устойчив этот общественный строй, принесший все эти блага. Таким образом, “прогрессивность прогресса”, так сказать, при сопоставлении с фактами оказывается спорной. Несомненно, однако, одно: идея прогресса является мощным идеологическим оружием. Она делит страны на передовые и отсталые. Причем последние должны догонять первых, если, конечно, они на это способны. Идеология “догоняющего” общества заставляет признать принцип его второсортности, его неперспективности и предопределяет победу “передовых” обществ в их стремлении подчинить себе все большую часть мира. Но как мы видим последние два года, ход истории резко начал меняться. Комплексный кризис западных стран усугубляется, Азия и Восток начали пробуждаться, что выразилось в революциях исламского толка. Как бы не искали, антиамерикански настроенные политологи, американский след в социальных взрывах на востоке, ещё раз повторимся, что не может быть революций без созревшей революционной ситуации внутри страны.

Разница типов кочевой и западной демократии очевидна.

Именно западный вариант индивидуалистической демократии значится у современного гражданского человека наивысшим мировоззренческим приобретением и «священной коровой» в нынешней цивилизации. При этом, с удивительным постоянством из аналитических изысканий выпадает очевидная и наглядно значимая особенность демократии, а, именно, в земной истории все племена и общины выживали в своём эмбриональном периоде и позже благодаря, именно, коллективной демократии, она была верным залогом выживания и сохранения в первобытном состоянии, а значит и в настоящее время духовного вакуума могла бы стать спасительной панацеей, но какие формы коллективных общностей способно родить индивидуалистическое цивилизованное общество под большим вопросом, а значит под вопросом спасение цивилизации.

Будучи столь верным и даже универсальным средством выживания в предрассветные часы человечества и одновременно способом мироощущения, демократия самопроизвольно и спонтанно предстала в виде единения, сочленения в совокупность групп людей, которым предстояло в истории стать государством. Нам, кочевникам очень повезло. Мы сумели сохранить свои коллективные образования в виде родов и племен, но пока мы не умеем использовать свое этническое коллективное сознание в преобразовании в государство современного типа.

Итак, демократия в качестве совокупности неких людей предопределяется архетипическим инстинктом сохранения духов (дух, как энергия) и стягивания их в первородные или более совершенные структурные формы (племена, рода, графства, княжества, государства) – есть необходимость формирования сообщности, как инстинкт выживания. Стало быть, не демократия становится вторичной формой правления при определённом государственном устройстве, а архетипическое стремление духов к себеподобным человекам и образует демократию как подсознательный коллективный позыв; другими словами, демократия есть коллективное подсознательное. Вот мы и подошли к главной проблеме современной политологии, политики и государствостроения цивилизационного толка. Она заключается в том, что руководствуясь только рациональным сознанием, они исключают, из своих аналитических изысканий, факт присутствия духа и души у человека, тем более у коллектива. Отсутствует понимание, что дух, душа и материальное тело составляют единую конструкцию и формируют судьбу человека. Если переложить на общество (коллектив), то дух, душа народа во взаимосвязи с государством (материальным телом обшества) формируют судьбу страны.

В таком аспекте знание о демократии должно исходить из определения К.Г.Юнга «Психология безсознательного» (и впредь ссылки на этот труд): «Коллективное бессознательное развивается не индивидуально, но получено по наследству. Оно состоит из преимущественных форм, архетипов, которые только вторично могут стать сознательными и которые придают содержаниям сознания твёрдо очерченную форму». Демократия потому нынче числится в разряде наивысших приобретений цивилизации, что она априорно и неукоснительно выставляется продуктом ценнейшего качества человеческого разума, то есть сознательного творения духа. Коллективное бессознательное (подсознательное), а по-другому, инстинкт демократии, не приемлется в современных моделях демократического правления и в его отвержении заключено первоочередное заблуждение западной демократии.

Подлинное понимание инстинкта демократии зиждется на научном раскрытии «смысла инстинкта как психофеноменального явления», данного К.Г.Юнгом: «… инстинкты – по своей сути – не являются чем-то неясным и неопределённым; это специфически оформленные силы влечения, которые, задолго до всякого становления сознания и, невзирая на степень осознанности, преследуют свои имманентные цели». Таким образом, демократия на особом языке Юнга «…представляет собой модель и образец инстинктивного поведения». Следовательно, демократия не накладывается на коллективную совокупность людей, давая ту или иную форму государства, а государство исходит в своей определённости из урождённого позыва каждого человека в отдельности; в строгом понимании подсознательной механики индивидуальной психики, не бывает демократического государства, а наличествует только демократическое поведение (в режиме инстинкта).

Окончательным выводом этой подсознательной гипотезы демократии полагается следующая установка: в первобытные времена, в человеческой общине под воздействием внутреннего демократического инстинкта формировалось, основополагающее свойство любого государственного образования: «коллективная соотнесённость на базе общей воли». Именно в таком качестве, «в качестве сотворителя государственного множества и коллективного единообразия, эллинская мудрость явила миру демократию как некую самобытную генерацию греческого духа. Платон передаёт слова Сократа: «само наше государственное устройство и тогда было и ныне является аристократией: эта форма правления почти всегда господствовала у нас, как и теперь. Одни называют её демократией, другие ещё как-нибудь – кто во что горазд, на самом же деле это правление лучших с одобрения народа». «Правление лучших» есть буквальный перевод слова «аристократия», которое Сократ употребил, таким образом, отнюдь не в генеалогическом смысле. Термин или эпитет «правление лучших» есть едва ли не единственное, что либеральная демократия запада позаимствовала из греческого первоисточника, но зато данный «аристократизм» сделался главным критерием, почти синонимом, демократии народа как народовластия. И демократия как «правление лучших», как саморекламируемый «аристократизм» извратился и стал, после первоочередного, наиболее серьёзным заблуждением современной демократии.

Следующим заблуждением современных демократических вещаний является игнорирование исторической природы демократии как таковой и незнание того, что нынешняя демократическая форма далека от первородного эллинского покроя, а есть результат исключительно культурных западноевропейских генераций, данных в прорицаниях Освальда Шпенглера.

Человечество Европы и оно же, став населением Северной Америки, добровольно возложило на себя тяготы и обязанности стойкого лидера и выскопрофессионального путеводителя по лабиринтам демократии, соорудив «воздушные замки» из привлекательных свойств демократического устройства, и оставив в форме эмпирической фиксации определённые негативные проявления демократического строя. В силу этого демократия относится к числу тех счастливых тематических деклараций с неувядаемой актуальностью, где блистательная форма ослепляет настолько, что остаются незамеченными «тёмные пятна» в жизнедеятельности. А потому в обывательско-политическом представлении демократия делается единственным из популярных понятий, смысл которого всегда и при всех ситуациях остаётся положительным и даже при наличии отрицательных качеств, какие оправдательно списываются в разряд несущественных «издержек демократии». Демократия остаётся панацеей от всех общественных бед, именно, такое толкование демократии закреплено в «Современном словаре иностранных слов»(1999г.) в статье «Демократия»: – «1) форма государственного устройства, основанная на признании народа источником власти, на принципах равенства и свободы; при демократии официально признаётся власть большинства при соблюдении прав меньшинства, равноправие граждан, верховенство закона (правовое государство), разделение властей (законодательной, исполнительной, судебной), выборность основных органов государства». Сплошные сладкозвучные декларации, а что происходит с кыргызским народом от такого «источника власти» и «верховенства закона»?

Такого духовного падения, какое произошло за последние 15 лет, кыргызы ещё не знали. Принцип персонифицированного голосования внес колоссальное дробление и членение общества, вплоть до семей. Если пять лет назад сохранялось единство на уровне семьи, то на выборах президента 30 октября 2011 года, даже в семьях все члены семей голосовали за разных кандидатов. Для западного общества это норма, для нашего это потеря главных традиционных ценностей кровного единства, почтения родителей, послушания, умения слышать и приходить к согласию.

Явление 83-х кандидатов в президенты было последней каплей дёгтя в мозги думающих кыргызов, мозги просто вскипели. Западная модель демократия – это насмешка над кыргызами. Последние выборы показали необходимость срочного формирования собственной модели демократии.

Кыргызы просто потеряли адекватность от отсутствия традиционной системы критериев и сдержек отбора и мнимой вседозволенности существующей демократии.

«Попытки вывести формулу демократии, восходят еще ко временам античности, именно, в Афинах возникает практика выборности и ротации властей, принцип равенства свободных граждан в политической жизни. Следует особо подчеркнуть, что значительная часть свободных граждан в течение жизни занимала тот или иной из существовавших в Афинах выборных постов. Что свидетельствует о высокой степени участия граждан в процессе управления государством.

В последствии, уже в период Нового времени, возрос интерес к вопросам, касающимся разработки принципов новых форм правления. На рубеже XVII – XVIII ст. возникает четкий запрос общества на модернизацию политической власти.

Так, классический либерализм рассматривает демократию не столько как порядок, позволяющий народу реализовать свое право управления государством, сколько как механизм недопущения произвола властей и беззаконных других граждан.

Развитие идеи защиты прав и свобод граждан привело к формированию концепции охранительной демократии, над которой долгое время работали И. Бентам и Дж. Милль, исходившие из идеи защиты индивидуальных интересов, посредством всеобщего права голоса. Сущность модели охранительной демократии сводится к следующему: согласие граждан подчиняться власти выражается в процессе голосования, в свою очередь сам механизм выборности обеспечивает ответственность избираемых перед избирателями. Чтобы расчленить ответственность и уточнить её разделили властные полномочия на ветви власти.

Так, несомненным условием существования демократического государства является разделение властных полномочий, отделение государства от гражданского общества, гарантирование естественных и гражданских прав и свобод индивида. Однако ни одна из теорий не имела практического применения в целом.

Концентрация классиков либерализма на роли отдельно взятого индивида, привела к несоответствию их теоретических положений практике. Эмпирические результаты последующих исследований опровергли основу классических теорий, относительно политического поведения гражданина. Было установлено, что многие граждане, даже обладая высоким образовательным уровнем и структурированными интересами, не принимают участия в голосовании, а некоторые голосуют за противоположные демократии политические платформы.

Ответить на ряд этих вопросов пытаются сторонники плюралистической концепции демократии. В ее основе, как и в основе элитарной модели, лежит перераспределение политического участия между группами, призванными максимально охватить весь спектр приоритетных общественных интересов. Таким образом, предполагается избежать диктата большинства над меньшинством и отразить волю как можно большего количества членов общества. Фактически, ни одна из групп интересов не отображает интересы всего общества, следовательно, не может узурпировать власть. В то же время, интересы отдельных граждан практически никогда не сводятся к одному, поэтому невозможен раскол общества на враждебные группы. Модель плюралистической демократии сводит к минимуму вероятность тирании и полному контролю власти со стороны правящей элиты, поощряет активность граждан и их участие в группах влияния.

Однако и у плюралистической демократии существует критичное количество недостатков. Во-первых, реализация данной модели отводит для гражданина, не принадлежащего к какой-либо из групп влияния, роль пассивного наблюдателя, что ведет к утрате общественного контроля над системой. Во-вторых, группы могут стать настолько мощными, что весь политический процесс превратится в поиск компромисса между заинтересованными группами, а требования всех граждан останутся неучтенными. (что у нас и происходит) И, в-третьих, как показывает практика, лишь небольшое количество граждан формально отождествляют себя с какой-либо из групп. Таким образом, в результате групповой деятельности интересы большинства граждан остаются неучтенными.

Механизмы партиципаторной (от participate – принимать участие) демократии выражаются в следующем – гражданская инициатива, референдум, отзыв (досрочное прекращение полномочий выборного должностного лица). Таким образом, создается система наивысшей ответственности лидеров перед рядовыми членами общества, механизм прямого управления граждан социальными и политическими институтами (соответствующая нам модель), но данная модель практически не реализуема и фактически не реализована ни в одном из современных демократических государств. На наш взгляд из-за того, что в системах, основанных на индивидуалистических приоритетах, не могут родиться лидеры, несущие абсолютную ответственность за коллектив. В современных политических системах граждане практически отстранены от процесса принятия государственных решений, хотя многие механизмы партиципаторной демократии конституционно закреплены и могут быть реализованы.

Практически антиподом партиципаторной является элитарная демократия. С точки зрения сторонников данной модели (Й. Шумпетер, К. Полани, Ф. Хайек, Дж. Бернхейм) демократия представляет собой, скорее, не народовластие, а возможность народа самому избирать себе правителей. Сторонники этой модели в своих рассуждениях исходили из того, что основная масса граждан некомпетентны, не обладают достаточными познаниями и плохо информированы, поэтому именно элиты, как образованное правящее меньшинство, берут на себя ответственность за управление государством. Причем, рост гражданского участия, в элитарной модели, приводит к дестабилизации и малой эффективности системы управления. Участие граждан в политических процессах сводится к возможности выбора элиты, которая максимально отвечает общественному «спросу» и в результате всенародных выборов становится правящей. Народный выбор, заставляет элиту ощущать ответственность за жизнедеятельность государства и адекватно реагировать на общественные запросы.

Основой элитарной демократии является персонификация политических ожиданий и усиление политической роли лидеров, которые, олицетворяя элиту, принимают участие в избирательной конкуренции. Граждане подключаются к политическим процессам только в период выборов, признавая за элитой право на принятие государственных решений самостоятельно. Таким образом, элитарная модель демократии снимает с граждан ответственность за принятие политических решений и возлагает ее на лидеров (представителей политических элит), имеющих достаточную компетенцию и хорошо информированных. В идеале, при функционировании этой модели, граждане, минимально участвуя в политическом процессе, получают максимальную отдачу – элиты заботятся о принятии адекватных государственных решений.

Однако элитарная модель грешит существенными недостатками. Открытыми остаются не столько вопросы соответствия ее демократическим принципам, сколько сама возможность для граждан после первых же выборов жить в демократическом государстве и дальше. Ведь адекватным ответом на рост политической активности граждан становится милитаризация общества и усиление роли силовых структур, призванных, как раз, не допустить дестабилизации работы государства. Неоднозначным видится и возможность существования гражданского общества, открытой деятельности негосударственных общественных организаций и партий. И главное, в такой системе отсутствуют механизмы гражданского контроля над деятельностью властных институтов и даже в случае конкуренции элит, ничто не сможет заставить лидеров действовать сообразно с интересами всего общества, контролируя все механизмы государственного принуждения». http://dialogs.org.ua/project_ua_full.php?m_id=739

Осмысливая различные модели демократии, становится понятно, что за 20 лет суверенитета наша демократия претерпела изменения от плюралистической, в 90-е годы , в элитарную модель в 2000-е гг., но сейчас мы наблюдаем неэффективность этих моделей.

Что рекомендуют на западе, чтобы демократия была эффективней?

Даже если принятое решение равным образом учитывает предпочтения всех граждан, для части общества оно может иметь неприемлемые последствия с точки зрения морали или права. Во многих теориях подобные решения считаются нелегитимными. Реализация всеобщего избирательного права и пропорциональная избирательная система способствуют более точному представлению интересов, однако не снимают проблему. Выход лежит в создании некоторой дополнительной системы сдержек и противовесов, которая защищает меньшинство от произвола со стороны большинства и при этом не противоречит демократии. Предлагались следующие подходы

Квалифицированное большинство или консенсус как условие для принятия решения
Разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную ветви
Возможность отмены решения независимым судом, если оно нарушает конституционные права и свободы
Децентрализация власти, её разделение по территориальному уровню
Фильтрация предпочтений масс с целью направить дискуссию в конструктивное русло, например, путём делегирования полномочий непосредственного принятия решений депутатам

Следует отметить, что некоторые из перечисленных мер могут также иметь негативные последствия, такие как политический застой или сужение сферы действия институтов демократии. Социальные взрывы по всей Европе в 2011 году демонстрируют, либеральная демократия нуждается в реконструкции. Попытки такой реконструкции можно наблюдать при формировании Евросоюза и Европарламента. Принципы формирования и процедуры кочевой демократии наглядно проявились в формировании Евросоюза и в процедурах принятия решений Европарламента, а это значит, что ведущие политологи и политтехнологи Европы на новом витке развития государственности в Европе, на витке её консолидации, обратились, изучили то лучшее, что заложено в кочевой системе управления. Зачем им это нужно? Какой потенциал кочевой системы демократии видят они, который не видим мы.

Во всем мире большие и малые, древние и молодые народы углубляются в поисках собственной этнокультурной идентичности. Это тенденция времени и новый этап глобализации, когда каждый этнос ищет свое уникальное место для взаимодополнения других разностей и формирования гармоничной целостной картины мира. Мира, который, к сожалению, при чьей-то помощи, сегодня стремится к унифицированному объединению, но инстинкт самосохранения любого отдельно взятого народа сильнее помыслов отдельных групп. Поэтому многие народы постепенно приходят к пониманию, что поиски этнокультурной идентичности должны идти глубже в поиски духовной идентичности. Кыргызы один из малых, но древних народов, поэтому поиск, именно, духовной идентичности происходит у нас глубже, чем у соседей, и более лихорадочно. Ограничение поиска идентичности историческим или культурным аспектом является профанацией проблемы вообще.

Установившаяся система управления в оседлом обществе – система пирамидального управления и распределения ресурсов, когда единицы всегда на вершине, в кыргызском обществе входит в диссонанс с общепринятыми нормами общественной психологии кыргызов. Слепое следование принципам формирования западного государственного и общественного устройства, без попыток адаптации осёдлой жизнедеятельности к кочевым ценностям и менталитету привело к наслоению противоречий в течении всего 20-го века. Приняв западную идеологию, мы не заметили, что главный её концепт «стыдно быть бедным» (бедность – это не иметь излишков) совершенно противоречит кочевому аскетизму, сформированному тысячелетиями кочевья, когда излишек мешает выживанию. Эта информация записана в подсознании кыргызов генетической программой. Современный кыргыз сознанием ориентирован на обогащение, но есть внутреннее ощущение неестественности этого. Сознание борется с подсознанием, рождая комплексы, не только у бедных, но и у богатых. У бедных комплекс от бедности, они не могут вписаться в новые данности (на фоне западного тезиса: «Если ты умный, почему же ты бедный?»), у богатых комплекс от тяжести ответственности перед родственниками, т.к. все родственники не только ждут, а требуют помощи. И не помочь нельзя, и помогать бесконечно не хотят. Сформировалось глубокое несоответствие менталитета закономерностям нового времени.

Теряя истинные духовные основания и ориентиры общество, как и человек, деградирует и впадает в системный кризис из-за того, что теряет подлинную цель и вектор её достижения. С тех пор, как духовность свели к религиозным табу и догмам, началась примитивизация сознания кыргызов. Мы стали терять корневые духовные традиции. До 2000гг. кыргызам удавалось без противоречий переживать духовные трансформации: гармонично адаптировать ислам к собственным традициям, в результате у нас существовал столетиями традиционный ислам, не рождавший противоречия в обществе, до насаждения в 2000гг. фундаментального ислама; советская идеология коллективизма и уравнивания потребностей без шероховатостей ложилась на родоплеменные традиционные устои. Потеря духовного вектора в идеологическом ваакуме с 80гг. прошлого столетия привела к нравственной деградации масс, но уже побудила интеллектуальную элиту признать преимущество кыргызской духовности, хотя в общей массе у неносителей традиционности это понимание отсутствует.

У осёдлых народов духовность уже воспринимается только как религиозная категория, поэтому, в странах со светской ориентацией как наша, попытки внести изменения в конституцию в пользу ориентации на духовность, воспринимаются только как исламизация государства. Возможно, эти опасения оправданы, т.к. поправки всегда инициируются мусульманскими догматиками, что само по себе большая для нас угроза, мы боимся погрязнуть в фундаментализме. Консерватизм религий несёт такому свободному обществу, как наше, большие риски. Сегодняшний парламент уже почти набрал критическую массу, для выдвижения исламских инициатив. (опасны не такие явные приверженцы ислама, как Турсунбек Бакир уулу, а неформальные лидеры такие, как Каныбек Осмоналиев, во времена Бакиева руководивший комитетом по вопросам религии, ныне депутат парламента). На фоне востребованности новых смыслов в политике, возможно, пассивное большинство депутатов просто постесняются воспротивиться исламски ориентированным инициативам (воспринимая их духовными), и мы получим исламский путь развития. Неопределенность видения стратегии развития страны лидерами тревожит простых граждан и политизирует их сознание.

В политическом, экспертном пространстве сложился устойчивый стереотип, что у Кыргызстана только три модели развития: 1) рыночно – либеральный (прозападный); 2) рыночно – исламский; 3) рыночно – авторитарный (пророссийский). Никто из них не видит и не ищет возможности традиционного пути развития, в полном соответствии с собственной духовной идентичностью, мало, кто, вообще задумывается над этой категорией. Публичная экспертная дискуссия рассматривает эти три модели, в то время, как народная дискуссия последний год сконцентрировалась на традиционном пути. Чем это обусловлено?

Три наши революции за последние 20 лет являются материальной проекцией поэтапного духовного прорыва общества. Первую революцию мы пережили, не заметив, в 1991 году, практически только нам удалось привести в лидеры страны человека, не имевшего отношения к номенклатуре партии. Разве это не прорыв? Последующие революции тоже обусловлены не столько экономическими, сколько ментальными противоречиями, которые кыргызы преодолевают, как умеют. Наши ментальные противоречия:

1) В процедурах принятия политических решений, когда они не учитывают коллективистского мышления и востребованности прозрачности принимаемых решений, которую диктует подсознательная сопричастность к коллективному. Так, у нас в Кыргызстане мы еще не утратили внутреннего ожидания причастности к глобальным процессам в стране (страна маленькая, все друг другу родственники, все всё знают и хотят знать больше); ожидания учета интересов «каждого» в общественных процессах, еще живо ожидание приоритета «коллективного» при формировании приоритетов развития общества (хозяйственный цикл родоплеменной системы обеспечивал активную позицию каждому члену рода). Включается, неутраченная подсознательная информация кочевого племенного инстинкта выживания – «каждый за каждого, сильный за слабого».

2) Не соответствие современной элиты традиционными ожиданиям простого люда. Здесь стоит подчеркнуть важность роли, места и миссии «элиты» в традиционном кыргызском обществе, которая несла духовную ответственность за свой род. Основным духовным принципом, которой было – служение своему народу, роду, племени, семье. По сей день основным «бата» (благословлением) для ребенка от старейшин является – «Элине кызмат кылсын, элине атагы чыксын» (пусть служит своему народу, прославится в народе).

Процесс вырождения элиты глубокий и многогранный, который не стоит затрагивать в данной статье (велика негативная роль российской империи и сталинских репрессий в этом процессе). Отметим лишь, что подлинная элита –это люди призванные блюсти и заботиться о чистоте и развитии общества в служении обществу по своему происхождению. Такие люди по миссии своей не ограничиваются собственными интересами или интересами семьи, клана. Они имеют масштабное мышление, глобальное видение и благородство мотивации. Наша же, псевдоэлита замкнула свое мышление на узкосемейном уровне, «как дети, играющие в песочнице, не способны расширить понимание за её пределы. Эти люди будут расстраиваться, если ограбят их квартиру, но легко способствуют ограблению страны» (Проект «Россия»), т.к. их видение не распространяется за рамки десятилетия, как будут жить их правнуки через сто лет им не приходит в голову.

3) Насильственное насаждение парламентаризма в стране. Ситуация с парламентскими выборами последних шести месяцев яркое доказательство духовной и интеллектуальной нищеты политической «элиты», когда горстка (не более 200) амбиционных, состоятельных мужчин не смогла объединиться в 2-3 партии. Ринулись в выборную компанию, не жалея ни сил, ни средств. Колоссальные размеры затрат на предвыборные компании, потрясают своей циничностью и глупостью, на фоне общей нищеты, государственной разрухи и дефицитном бюджете. Если бы наши «политмужи» имели толику заботы и сострадания о своих согражданах и пожертвовали часть этих средств на подлинное развитие, а не на то, чтобы донести лозунги до электората, они победили бы на выборах без всяких пиартехнологий через несколько лет. Они настолько эгоцентричны и зациклены на собственном интересе, распространяемом не далее чем на несколько месяцев, что совершенно не чувствуют и не знают настроений электората. Это им было не нужно, т.к. без видения и идеи не возможно было убеждать, поэтому партии покупали голоса, а электорат продавался за неимением альтернативы, многие говорили: «Да, я взял деньги, потому, что от них больше нечего ожидать.» Проблемы нравственности и морали вне сферы их пониманий, такие люди управляли и управляют нашей страной и «развивают» экономику. Можно ли управлять государством, не имея гуманных понятий в системе мировоззрения? Разруха начинается с головы, тому доказательство сегодняшнее состояние нашего общества и экономики.

4) Современная экономика, как любая другая сфера жизнедеятельности сегодня не может следовать своему предназначению – бережно использовать, разумно обходиться ограниченными благами. Она может существовать, только если бесконечно истребляет чтобы потреблять, удовлетворяя аппетиты «хищников» и ментальных мародеров. Действий по замкнутым циклам, как предлагает традиционные культуры, цивилизационная «система экономики» не знает. При своих мнимых успехах она оставляет после себя на Земле все более значительные экологические и – как их следствие – социальные проблемы. Вызванные человеком, так называемые, природные катастрофы становятся настолько крупными, что их не в состоянии оплатить никакое страхование. Интуитивное ощущение этих угроз у кыргызов порождает социально-экономические конфликты, связанные с использованием природных ресурсов. Подспудно неосознанно присутствует духовная традиция сакрализации отношений кыргыза с природой, особенно, с землёй. Кыргызы говорят, что нефть – это кровь Земли, а золото – это мозг Земли. К чему ведёт оголтелая разработка недр, судите сами. В марте или начале апреля 2011 года в Таласе местным населением было сожжено золотоносное месторождение «Андаш компани», владельцы сбежали. Сбежали владельцы и второго месторождения – одна китайская компания.

Псевдоэлита кыргызов не мотивирована осознать необходимость перехода от модели общества с постоянным ростом потребления к ресурсосберегающей модели общества, которое соответствовало бы ожиданиям традиционного менталитета, такое устройство обеспечило бы более устойчивое развитие. Чем дольше мы тянем, тем более тяжелыми для нас будут последствия.

Выше обозначенные особенности менталитета в повседневной жизни проявляются в отношении людей к власти и распределению ресурсов. Основные качества нынешней системы управления обществом вызывающие сильное отторжение:

Алчущие настроения чиновников и бизнесменов; (потребительство и алчность всегда были самыми порицаемыми пороками у древних кыргызов. Конечно, сейчас условия жизни диктуют необходимость добычи средств существования, в результате все слои общества захлестнула алчность, но в подсознании включен механизм отторжения алчности собрата, имеющего излишки. Поскольку, понятие, излишков в оседлом и кочевом менталитете, приходят в диссонанс, в будущем стоит выставить критерии достойного существования;
Непрозрачность самого процесса принятия управленческого решения и недоступность информации о принятом решении, поскольку в кыргызской общине и обществе в целом были прописаны ступенчатые процедуры прозрачности и доступности информации, открытость, вообще, культивировалась в обществе, как духовная ценность, конечно генетическая память этноса хранит такую информацию и востребует этот принцип;
Несправедливое распределение ресурсов, когда у одних много излишков, другим нечего есть, совершенно недопустимый порядок в кыргызском обществе потому, лидеры несли духовную ответственность за выживание соплеменников, как незыблемую ценность своей генетической миссии. Лидеры, имевшие собственность рода в доверительном управлении, в голодные годы перераспределяли эту собственность на весь род, чтобы спасти каждого члена рода. При этом не было избранных и превилегированных все были равны. Дети родоначальников получали не больше последнего работника кухни. Социальная справедливость в крови кыргызов, зов этой крови проявляется в постоянных революциях и политической нестабильности.
Политика обесценивания и забвения собственной культуры языка, из-за потери; идентичности действующими политиками, которые раздражают своим лжепатриотизмом и лженационализмом, при этом, не владея даже собственным языком. Политическая спекуляция вопросами идентичности, когда, не поднимая проблем духовной идентичности, власть пытается манипулировать общественным сознанием через подогревание интереса к собственной истории (пример команды Максима Бакиева); возрождение традиционных процедур общественного управления (Курултай согласия); восстановление института биев на местах (команда Каптагаева). Подобные инициативы ведут к выхолащиванию подлинной ценности культурных характеристик кыргызов, когда не затрагивая пласт духовных традиций, на которых формировалась и история, и общественное управление, и коммуникации кыргызов, идет подмена истинных ценностей суррогатом дешевого пошиба, под личиной традиционности.
Игнорирование в официальной политике и госустройстве родо-племенного уклада жизни. Хотя в неформальном поле и политики и не политики обращаются и основываются именно на родоплеменных связях. Даже по партийному принципу кыргызы голосовали по родовому признаку, поэтому у нас, никогда не может состояться подлинно партийный парламент.

Причины несбалансированности системы государственного управления в Кыргызстане заключается, именно, в том, что строится она без учета человеческого фактора, т.е., ментальности. Ментальность сложная субстанция, состоящая из сознательных и бессознательных (или подсознательных) знаний человека. Современная действующая на официальном уровне социология, политология, политэкономия, культурология, образование, медицина – науки, изучающие все сферы деятельности человека, формировались только с позиции научного, рационального знания. К большому нашему ущербу суверенный Кыргызстан формировался с позиции цивилизационного подхода индустриальным образом, используя терминологию А. Тойнби («Постижение истории).

Во всех светских странах любое иррациональное знание приписывалось религии и отторгалось при формировании политики во всех областях: формировании власти, экономики, образования даже в культуре. Наша страна не исключение, мы пытаемся идти проторенной дорожкой цивилизованных стран, на правах «развивающейся», под копирку перекладывая их систему на свой менталитет, но не получается и не получится! Почему? Несколько причин, спрятанных в нашем подсознательном восприятии:

если в оседлом менталитете культивируется и преобладает рациональное, осознанное знание, а подсознательное молчит, то у нас явное преобладание иррационального, подсознательного знания. («жер дунуё – жалган дунуё» земная жизнь – это мираж, обман) Такое преобладание инстинктов – зов природы. В силу нашего образа жизни мы ещё не успели от неё оторваться, а в подсознании заложены натуральные законы естественной природы. Надо ли сопротивляться естественным законам, может лучше пытаться вписать их в нашу осёдлую капиталистическую действительность?
подсознательно в менталитете присутствует приоритет духовного начала, сложившийся и спасавший кыргызов многие тысячелетия. Исторически складывалось так, что кыргызам приходилось быть миротворцами. Исторической миссией кыргызов было миротворчество и духовное вестничество. Недаром, есть поверье, кыргыз – это не генетически единый этнос, а духовная общность кочевых племен, вставших под знамя духовных принципов «Тенира». Задумайтесь сами, какой принцип может быть един для развития всех сфер жизнедеятельности человека? Разве обогащение может двигать какую-то сферу кроме экономики (и то до поры)? Поэтому мир быстро движется к собственному краху. Когда-то давно, наше общество было гармонично – не было нуждающихся потому, что не было сирот и вдов; не было обиженных потому, что учитывался интерес каждой группы (консенсусное принятие решения, а не большинством); не было привилегированных (безусловно, прислушивались и подчинялись лидерам, но только потому, что их привилегией была мудрость и служение). Сейчас мы это подзабыли, но подсознательные ожидания остались;
управленческая элита не является подлинно генетической элитой. Тогда как в обществе жива и почитаема «санжира»(родословная летопись кыргызов), жива и почитаема память о подлинной элите и её делах. До сих пор безусловен и незыблем авторитет подлинной генетической элиты, которая не заявляется в государственное управление и остается на уровне неформального влияния. Нет «творческого меньшинства» способного взять духовную ответственность и дать видение и духовный прорыв народу, без чего нельзя выйти на новый виток развития общества, как пишет А. Тойнби в своём фундаментальном труде «Постижение истории»;
наличие суверенности, тоже вносит свой вклад в невозможность построения в Кыргызстане общества и государства западного образца потому, что суверенитет подпитывает в хорошем смысле амбиции носителей и почитателей традиционной культуры. Отсюда общественное осуждение руководителей страны, в неумении найти свой, собственный путь развития и встраивании в имперские интересы России и Америки.
наличие традиционных основ подлинной кыргызской демократии: духовной ответственности лидеров, прозрачность принятия решения, принцип единогласного принятия решения. Все это легко возрождается в формате Курултая, поэтому движение Курултая быстро набирает сторонников по всей стране, потому, что идеи Курултая легко слышит сердце кыргыза, но это привело к нещадной эксплуатации имени «Курултая» разними политическими группами и выхолащиванию духовных смыслов этого института кочевой демократии.

Все эти особенности и особые условия, обозначенные выше, привели к тому, что всё большее количество простого народа включается в политические процессы и берет на себя инициативу, но еще не созрели и не выкристаллизировались те, кто готов брать на себя ответственность, поэтому плодами двух революций воспользовались буржуа. С выборов президента 2000 года мы имеем нелегитимную власть, которая таковой продолжает оставаться, по сей день. Причина очень проста, поскольку «легитимность» – категория психологическая – принимаю и доверяю я этой власти или нет? – должны обязательно учитываться факторы: 1) степень моей причастности?, 2) как принимается решение?

Выше была попытка донести, что система общественно-государственного устройства вторична, она должна ложиться на психологические, подсознательные ожидания человека. Значит обозначенные два фактора в кыргызском обществе, должны априори исходить из принципов кочевой демократии, сообразно кочевому менталитету. Реализовать её будет очень сложно, поскольку существовала кочевая демократия в рамках родоплеменных отношений. Мы же, сохранив родоплеменные отношения, потеряли её главный элемент – иерархичность рода. Родовая иерархичность (наличие родоначальников) упрощала представительство во власть. Опять мы упираемся в то, что наша существующая родовая элита не проявлена и не консолидирована Мы будем иметь нелегитимную власть до тех пор, пока не сумеем адаптировать систему под свой менталитет. Принцип принятия решения 50% + 1 голос, всегда будет делить нас на регионы при территориальном представительстве, как сейчас, затем на рода, если будет родовое представительство. Важно восстановить кочевую культуру и духовные основания ведения переговоров и принятия решения. Умение договариваться мы ещё не утратили, но посмотрите, как это превращается в беспринципные торги.

Пока наша псевдоэлита торгуется и устраивает личные интересы, народные массы порождают всё новые и новые неформальных и успевших формализоваться движения и инициативы. Некоторые имеют более менее внятное целеполагание, частности продвигающие идею формирования национального Курултая, но в целом и они спонтанны, стихийны, не структурируют и не детализируют своей деятельности.

Есть несколько рисков при формировании Курултая:

1. несовершенство принципов и процедур делегирования (из-за нехватки ресурсов члены движения не могут дойти до каждого жителя каждого села) в результате кто услышал, тот и пришел, это порождает нелегитимность собрания.

2. потеря традиционной переговорной культуры привела в невозможности принятия единогласного решения;

3. неумение насадить духовные смыслы в формат Курултая выхолостят его до формы, в ущерб содержанию;
4. если не выдержать баланс родового представительства в Курултае, не получится единогласного решения, будем иметь опять принцип принятия решения большинством голосов, но по родовому признаку;
5. под вопросом представительства других национальностей, этот механизм движениями не прорабатывается;
6. слабая концептуализация, поэтому нет детальных механизмов интеграции традиционных систем управления в существующую госсистему.
7. не продуман механизм сращивания родоплеменного и территориального представительства.

Что следовало бы делать:

разработать качественные критерии для представителей курултая. Здесь насадить духовные смыслы. Кого мы хотим видеть и почему?
внятно прописать, что должен делать курултай? Многое уже есть, обсуждать то, что есть;
детально разработать рабочий орган курултая, который будет постоянно функционировать. Его структуру, функции, управленческие процедуры, зону и меру ответственности, кадровую политику, что ещё?
исследование с целью выявления актуальных критериев представительства для каждого села;
разработать систему обучения отбору и процедуре представления делегатов;
подготовить тренерский состав;
найти средства и начать деятельность.