Джумакеева Сакен, 70 лет, Таласская область
Этот текст был опубликован в книге “Кыргызстандагы мазар басуу: Талас тажрыйбасынын негизинде”(Бишкек: Айгине, 2007).Перевод с кыргызского.
В советское время нам оказывали много препятствий, еще каких! Милая моя, да стану твоей жертвой, было плохо тогда. Помню, это было 1987 году, словно с мечом пошли против кыргызских поверий. Такому страшному гонению подвергли нас, не приведи бог больше тех дней. Мы не могли ночевать у себя дома. Ловили нас на мазарах. Пойдешь на базар, и там охотятся за тобой. Многих арестовали. Запрещали ходить на святые места, убеждали людей не верить в бога, преследовали тех, кто практиковал кыргызчылык, преследовали мулл, паломников на святых местах. Видимо, хотели полностью изжить наши поверья. Не давали проходу муллам, так ожесточились властители. Сотрудники КГБ приходили под видом больных и ловили. После 3-4 месяцев преследований, меня тоже схватили, допросили. Еле спаслась. Некоторых наших сажали, держали под арестом дней пять. Приходили, говоря, что им нужно погадать, получить необходимые сведения. Так обманывали. Но я, например, так просто не попадалась. Однако и меня много преследовали: на мазар иду – они по пятам, домой – снова следят за мной. Понятно, почему запрещали ходить на мазары. Но они не хотели, чтобы я и дома принимала посетителей. Увидят кого-нибудь у меня дома, тут же пристают, мол, чего они сидят, ты, наверно, с ними проводишь кыргызские обряды? Так строго преследовали нас. Хорошо, мы были тогда молоды, стерпели все. Даже когда не давали ночевать дома, я не терялась, не боялась. Со стороны правительства не было никакого понимания. Еле спасалась от рук властей, постоянно находясь в бегах.
Придя на мазар, мы совершаем зыярат, читаем Коран, просим у бога помощи, плачем, затем принимаем посетителей, совершаем с ними обряды лечебные, приговаривая, что не от нас исцеление, а от бога. Те, кто нашел успокоение, укрепляются в вере божьей, приводят и других.
При постоянном преследовании мы, конечно, боялись, оглядывались. Так успевала я порою принимать лишь пять-шесть человек из десяти посетителей. Но тогда мы были молоды, да и не давали покоя просители – так, рискуя, каждый раз мы отправлялись в паломничество. Вот теперь мы старые, можем оставаться дома.
Эти способности совершать кыргызские обряды исцеления, очищения передаются по крови. Даже если я пожелаю унести этот дар с собой в могилу, не смогу – он кому-нибудь из моих детей остается. Есть у кыргызов пословица: «Если наделен даром был кто-то из предков до седьмого поколения, его дух непременно поведет тебя по верному пути. Если кто-то из предков до шестого поколения имел дар божий, его дух будет сопутствовать тебе повсюду». Следовательно, то, что идет от предков, не прекращается никогда. В годы, когда мы были помоложе, нас все время тянуло в путь, словно в душе бушевали волны. Таким людям, чья судьба связана с кыргызчылык, на мазарах бог явит знамения, дает силу. Становишься как-то более чуткой, свободней. Поэтому и мы посещали эти святые места.
В те времена на мазары люди шли намного реже, чем сейчас. За последние два-три года паломников стало больше – народ начинает обращаться к богу, почитать святые места. А то долгое время почти никто не интересовался кыргызскими поверьями – чурались или боялись. Возможно, некоторые из тех, кто только-только вставать на путь кыргызчылык, отошли от него из-за боязни преследований власти. Кто знает. Видели же все – в то время людей, заявляющих, что общаются с богом, почти не осталось, почти всех разогнали.
В советское время я постоянно, по четвергам, посещала мазар, иногда и в обычные дни ходила, когда сильно тянуло идти. Так порою по два раза в неделю ходила тайком, в любое время суток – а то и ночевала там. Несмотря на преследования, гонения, все шла и шла, ведь не могла иначе. Говорю всегда одно: кыргызчылык можно прекратить разве что в могиле, в жизни он всегда будет продолжаться.
Иногда думаю – если бы советское время еще длилось и запреты на такие явления не прекратились, кыргызчылык мог бы исчезнуть совсем. Слава богу, вот уже лет десять, народ стал обращаться к вере, многие ищут путь спасения в мусульманстве. Ведь некогда наши подражали русским и становились хуже них. Слава богу, который позволил теперь получать все откровения.
В годы, когда я подвергалась гонениям из-за моих посещений мазаров, родителей уже не было в живых, но родственники относились ко мне с пониманием. Сила кыргызчылык такова, что все десять детей одного отца будут подвержены влиянию кыргызчылык. На кого бог больше пошлет, тот и станет продолжателем духовного пути предков. Поэтому каждый опасается за себя, просит друг друга взять на себя это нелегкое бремя или долг. Так мои родные все меня понимали.
Был ли у меня учитель? Вернее сказать, покровителем моим является сам бог, затем – мазар Боотерек. У меня и не было учителей. Когда мы были молоды, в 23-24-летнем возрасте, в селе, называемом тогда Ленин, что находится дальше Таласа, жила старая женщина по имени Каныкей. Я к ней ходила семь раз, по ее благословению и стала на этот божий путь. Она сказала: «Первое – это сам бог, после него для тебя – мазар Боотерек, доченька моя. Посещай то место всегда, ночью ли, днем ли, всей душой предавайся духу этого мазара». С тех пор я выполняю ее завет и по другим святым местам много не хожу. Покойный мой отец тоже часто посещал Боотерек. Кажется, мне было лет десять, когда отец умер в 1946-году. При жизни отца я всюду ходила вместе с ним и чувствовала силу притяжения этого мазара, а после все как-то само собой забылось. Но пришло время, я вновь оказалась на Боотереке. И слова матери Каныкей совпали со словами отца о мазаре. Поэтому я признаю ее своей наставницей. О ней узнала я у одного улема, это было, наверно 1961-год, когда посетила я Каныкей-апа.
В моей жизни было немало учеников. Были они у меня, но все ушли. Некоторые из них приходят, кое-кто нет. Прежде всего, им указывает путь бог, затем они находят меня, поступают, как я говорю, следуют моему примеру. Связь учителя и учеников, по-моему, подобна тому, как выправляют вьюк на верблюде. Когда груз, навьюченный на верблюде, накренится на бок, необходимо своевременно выправить его. Так и в случае с кыргызчылык. На путь истинный направляет, прежде всего, сам всевышний, и только после него – учитель.
Ученики по-разному приходят. Некоторые идут, наслышавшись о тебе, другие видят в вещем сне. В Бишкеке есть один ученик у меня, бедняга, все не может определиться в выборе пути. Я для него не сделала ничего особенного. Он сам увидел меня во сне и нашел меня. До меня ходил ко многим служительницам духа и не находил сходства с той, что видел в вещем сне. Наконец, когда встретился со мной, успокоился. Вот и посещает меня, почитая как свою наставницу.
Если ученик получает сильные аяны, по воле Аллаха, его не следует долго держать при себе. Иначе только вред, только грех от этого наберется. Нет определенного срока ученичества – кто год держится, а кто больше, по мере силы своего дара. Если поведением порядочный, честный, чист душой, пусть идет самостоятельно. Пусть он тоже живет своей жизнью, кормит свою семью. Ответственность учителя – направить ученика в большой путь, повести по мазарам, получить для него благословение. Сможет ли человек дальше идти своим путем, продолжить служение духам – зависит от него самого. Ведь это непростое дело, сопряжено также со своими заботами. Наверное, должны быть ученики и учителя на пути кыргызчылык. Мулла сам по себе не сможет стать муллой. Он учится у большого муллы, придет время, и сам когда-нибудь станет учителем для других.